Когда  потерялся смысл цели?

Возможно -ли  восстановить то, что потерялось внутри?

Почему в душе чувство, что это заслуженно?

Почему эта боль выглядит как гордость?

- Майкл…

Тупая боль, истерика, крик, который зарождается где-то в подсознании и не находит своего рта, через который он смог бы излить свой вопль отчаяния. Ты смотришь и видишь привычные лица, стены, мебель, цвета… Ты дышишь знакомым воздухом с привкусом подземелья, в котором проходят большие часы твоей жизни. В котором ты «варишься», работаешь, существуешь…. Ты видишь всё тоже, что и вчера, что и неделю назад, но это всё кажется тебе параллельным, чужым, незнакомым ранее, и до рвоты отвратительным…   

- Майкл….. я не хочу так жить…

Всё, что она сейчас чувствует- не слагается в слова, а искажается в огромном клубке ощущений.

Она чувствует, что жила с закрытыми глазами, а всё, что она видела – иллюзия.

Сложно думать, представлять, анализировать, пытаться понимать…

Зачем? Почему? … на эти вопросы больше нет хотя бы приблизительного ответа, потому что вопросом стала вся её жизнь.

Мыслей нет, нет ощущений, есть только желание… одно желание…… желание «выбраться»… «освободиться»…

- Никита…

Он мог предвидеть, но не мог предотвратить...

Его жизнь так же иллюзорна, как и жизнь всех тех людей, кто по воле судьбы оказались запертыми в стенах необъятного по своим масштабам Механизма со своим названием, со своими правилами, законами, требованиями. Где есть начальство с их мышлением, желаниями, усмотрениями, вкусами, со своей моралью и своими взглядами на всё, что их окружает.

Нет «тебя», нет тела, нет души- есть «цель, и лишь она должна объединять». Он знает это правило  лучше всех, он знает эту цель, и он к ней шёл, идёт, став полноценной частью этой машины,  скрыв всё «человеческое» на дне безразличия.

Сейчас он видит красивое, измученное лицо, на котором застыли алмазами слёзы, глаза, полные ужаса и отчаяния.

- Я   НЕ    ХОЧУУУ   ТАААК     ЖИИИИТЬ!!!!!

Лицо Никиты исказилось от крика. Она закрыла его ладонями и, не сдерживая голоса -зарыдала. Её душила обида, а желание избавится от разрывающей боли внутри – становилось наваждением. Она чувствовала, на подсознательном уровне, только один способ освободить себя от этой боли.

Все инстинкты стёрлись, разрушились, сломались…

Голая правда, пугающая реальность, - это все,  что оставили хрупкому телу…

Это всё, с помощью чего надо было попытаться прожить пол часа до «Спасения». 

- Никита, послушай меня.

Майкл видел, как девушку трясло от всех тех чувств, которые душили и его. Он видел истерику, истерику в чистом виде. Видел как рыдания душили её, видел нервно сжатые руки в кулаки, которые добела прижались к лицу. «не молчи» -говорил он себе, «говори с ней».

- Никита.

- НЕТ, Майкл, ты не понимаешь… я не хочу ТАК жить…  прошу тебя, помоги мне!

Голос Никиты исказился до хрипа. Майкл прекрасно понимал, в каком она состоянии и понимал, что её нужно успокоить, любым способом, успокоить настолько -насколько это вообще было возможным…

Он протянул руку к кровати Никиты и потянул ее на себя, проигнорировав боль в ребрах. Каталка  неохотно поддалась и заскрипела железными колёсиками по отполированному плиточному полу. Майкл придвинул её пастель как можно ближе к своей и схватил Никиту за руки.

- Послушай меня, Никита.

Никита, казалось, не слышала его. Она опустила голову, спрятав своё лицо в расхлеставшихся волосах. На её глазах высохли слёзы, потому что они не могли пробиться сквозь сильные эмоции, которые завладели всем её сознанием.

- Никита, посмотри на меня!

Майкл попытался оторвать её руки от лица, зная, что ему нужно поймать её взгляд. Но Никита не слышала его, в ушах стояла противная тишина, которая давила, а в крови замешался коктейль из сложных химических соединений - естественных, животных инстинктов. Инстинктов- бежать, избавится, спастись любой ценой…

- Никита.

Майкл понимал, что простых слов будет не достаточно. Он с силой дёрнул Никиту за руки,  оторвав их от её лица, и повысил голос до крика.     

- НИКИТА! ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!

Девушка сделала полный вдох. Казалось, крик Майкла вывел её из ступора, и она, подняв голову, посмотрела на него, а на её глазах тут же навернулись крупные, прозрачные слезинки.

- Помоги мне…

Майкл нежно поцеловал её руки и сложил у себя на груди.

- Позволь им помочь тебе.

- Я не хочу. Я не хочу забывать!

- Зачем?

- Я хочу помнить, чтобы отомстить.

По лицу Никиты лилось море солёных слёз, которых, казалось, никогда не удастся выплакать или остановить. Она была похожа на озлобленного, затравленного волчонка, который отчаянно пытался бороться за свою жизнь, за свою свободу и у которого отняли последнюю надежду на борьбу.

Никита снова опустила голову, спрятав своё лицо в светлых локонах.

- Хорошо, ты сделаешь, как хочешь… Но потом убьют тебя.

- Плевать…

- Мне не плевать, Никита, ты нужна мне.

- Посмотри на меня.

- Нужна.  

- Живая… 

- Я уже терял тебя, не заставляй меня переживать это снова.

Майкл вновь нежно поцеловал солёные от слёз руки Никиты. Он смотрел на неё, пытаясь поймать её взгляд, пытаясь уговорить, внушить ей желание жить. То умерщвленое желание, которое старательно и грубо добивали в их сознании. Он пытался внушить ей –то, во что потерял веру сам. То, что собрал по частям, слепил из воздуха и уже по привычке выдавал сейчас за правду. Он понимал - будет «завтра», будет ещё один день, завтра желание жить снова появится и у неё и у него. А здравый смысл вторил о том, что теперь предстоит  убедить в этом Никиту. Убедить, уговорить, заставить поверить или с силой вбить ей это в её мысли- не важно.

- Мне не нужна такая жизнь, Майкл. Что они сделали с нами?!

- Никита, посмотри на меня. Ты сильная. Так найди в себе силы подождать, пока тебе помогут  забыть.

Майкл пытался уговаривать. Уговаривать в том, во что и сам с трудом верил. Он привык врать, он привык говорить – то, что иной раз даже не пытался обдумывать. Просто -текст, который нужно убедительно произносить, в котором нужно убедить, в который нужно заставить поверить. А сейчас его доводы опирались только лишь на его ощущения. Он понимал, что нужно продержаться несколько минут и весь этот ад закончится. Весь её ад, в который он сам себя добровольно втащил. Его ад, в который потянул за собой Никиту.

Его чувства не делятся на свои и её, чувства одни на двоих, и нет сил и желания разбираться, чья боль сейчас душит их обоих.

- Как ты можешь так?… Майкл?… как?

Майкл встряхнул Никиту за плечи и прокричал ей в лицо.

- ТЫ ДУМАЕШЬ МНЕ ЛЕГКО?....

Фразы сами слетали с его губ, а голос, без его согласия, дрожал и срывался на крик. Он устал молчать… Он не хотел «просто» говорить, он хотел вбить, выжечь, высечь, словно на камне- слова, оторванные от своей души.

- ДУМАЕШЬ, У МЕНЯ НЕТ ЧУВСТВ? ДУМАЕШЬ, МНЕ - ПЛЕВАТЬ?

Никита видела, как лицо Майкла исказилось от злости. Она видела, как его зрачки расширились, а цвет глаз постепенно темнел… Он кричал слова, которые не мог произнести спокойно, они  давались ему слишком тяжело, и больше не было сил держать их в себе.

Сердце отпустило, судорожно сжатые в кулаки кисти рук расслабились и разжались. Никита  потянулась к кровати Майкла и крепко обняла его, положив голову ему на грудь.

Майкл закрыл глаза и прислушался к собственному сердцебиению. Пульс в висках стучал с бешенной скоростью, а сердце ныло от взрыва эмоций и нервозной обстановки.

Всё было ново сейчас для него- эта ситуация, те признания, которые посмел сказать в стенах Отдела… Он прекрасно понимал, что скрывать уже нечего. За всё, что он так прятал под семью замками, они  платят сейчас полную цену.

Он понимал, что всё это будет стёрто, канет в лету, и останется лишь в головах Медлин, Шефа и в засекреченном файле под грифом Альфа, в  который даже ему не удастся проникнуть. Всё, что он сейчас понимал – раскрашивало тёмными красками те минуты, которые оставались до их иллюзорного «Спасения».

- Прости…

Молчание.

- Мне не за что прощать тебя…

Молчание.

- Забери меня от сюда, Майкл. Пожалуйста.

- Если бы я мог…

Никита крепко сжимала свои объятья, позабыв о сломанном ребре Майкла. Он же притягивал её голову ближе к себе, пряча в своей груди. Он гладил светлые волосы, плечи, спину, пытаясь своими лёгкими движениями нормализовать её сбитое и тяжёлое дыхание.

- Помнишь, что я сказал тебе… там...?

- Да.

- Я не хочу без тебя.

- Майкл….

- Уже сегодня боль уйдет. Верь мне.

Никита старалась как можно ближе придвинуться к кровати Майкла и как можно крепче обнять его. Она успокоилась, насколько это было возможно, и, закрывая глаза, старалась считать секунды -  как там, в той темноте... как учил её Майкл, чтобы помочь себе скоротать резиновое время.

-  Через минуту они заставят меня забыть твои слова. Что нужна тебе…

Молчание.

- Не надо запоминать... Ты всегда знала это…

В бокс вошли два санитара. Они безучастно оглядели двоих, словно перед ними лежали в белых простынях не живые люди, а куклы, материал, который нужно обработать и сдать в сроки…

Равнодушно принимая  разъедающий  взгляд Майкла, полный злобы и пугающий своей неистовой ненавистью - обошли кровати с двух сторон и сделали им инъекции снотворного.

Никто не пытался сопротивляться, убрать чужие руки от своих тел…

Не осталось сил противостоять…

В венах замешался сироп забвения, и измученные тела провалились в глубокий сон со странным именем - «Спасение»…

Мы  надеемся, что поймём однажды
В чем смысл этой безумной игры…

Если нет боли, значит, правила все еще те же

Мы вместе
Мы снова готовы играть.

______________________________________________

14: 23 АМ

- Что у нас по Белграду?

- Джордж отдал приказ 4му Отделу подготовить несколько планов операций по урегулированию внутреннего конфликта. Через несколько часов информация поступит в наш информационный блок, а к вечеру будут известны результаты. Я сразу же доложу тебе о них.

Пол Вульф стоял лицом к огромному окну, разделяющему организм первого Отдела от главной артерии высшего руководства. Он смотрел на работу своих  подчиненных… на-то, как каждый, занимаясь своим непосредственным заданием – крутил невидимое колесо самого влиятельного Механизма в мире…

Он часто, стоя у этого окна - думал, размышлял, рассуждал, вступая с собой в молчаливые конфликты, давя в себе противоречия… Уже скорее по въевшейся в кожу  привычке, чем от большого желания «Знать» - искал ответы на свои глубоко личные, но давно переставшие мучить - вопросы…

Он смотрел на свой мир, который создавал долгие годы, в который вложил силы, омыл кровью, а затем украсил, словно цветами – душевной болью… Его чувства давно перестали волновать его… Лишь - цели, объекты, выгода, власть… всё -то, чему отдал большую часть своей жизни, всё -то, из-за чего стёрлись все его врождённые ценности… Стоя у этого окна и глядя на «жизнь» частицы от своей плоти - пытался ощутить ту грань, за которую давно переступил…     

Сейчас он снова был погружён в свои мысли, вновь задаваясь вопросами…. Что-то не давало  покоя, и это внутренне волнение сильно нервировало его… Не привыкший к долгим угрызения совести - он хотел избавиться от невидимого груза, который, неожиданно для него самого, - лёг на душу и придавил тяжёлой плитой…

- Я видел последние данные по миссии «Бэтта».

- Да. Она окончена.

- Ты до сих пор уверена, что это было правильным решением?

- Успех миссии 100% . полученные данные обработаны и имеют 99% успеха. Думаю, эти цифры ответят на твой вопрос.

- Да. Цифры впечатляют. Поздравляю.

- Спасибо, Пол.

Он продолжал смотреть сквозь стекло, не оглядываясь на собеседника, словно его и не было в комнате. Он стоял, сложа по привычке руки в карманы, и задавал  свой вопрос, казалось, в пустоту.

- Как их состояние?

- Они отлично проявили себя. Все полученные данные занесены в их профайлы. Пока они нам не опасны.

- Я спросил про их физическое состояние… - Пол развернулся к Мэдлин и взглянул на неё  потускневшим  взглядом.

- Их состояние стабильно. Час назад была успешно проведена корректировка памяти, а сейчас их разместили в отделении интенсивной терапии. Думаю, через неделю они будут снова в строю.

- Хорошо… ,- Шеф моргнул, первый раз за пол минуты, длинной которой был её ответ и добавил, - Мы итак потеряли слишком много времени.

- Подобные вмешательства в психику достаточно опасны для их здоровья, поэтому мы не скоро сможем повторить подобную проверку. Но наши специалисты работают над новыми разработками. Я говорила тебе о них…  Процесс «Гельмана»… Хотя ещё пака рано что-либо говорить, но, думаю, в скором будущем можно будет запустить его в действие.

- Как ты считаешь, к кому его можно применить?

- Пока сложно делать прогнозы. – Медлин не сводила взгляда с Шефа, следя за каждой  мимолётной реакцией на свои слова, за каждым движением твёрдой линии мужского рта, за каждым движением мимики его лица, по привычке анализируя и делая соответствующие выводы.

-  Но разумнее было бы применить его к Майклу... Его чувства к Никите сильны и не менее сильна его воля и психологическая зависимость от этих чувств. А его умение давить в себе их всякое проявление - даст этой процедуре возможность закрепиться в процессах его мозговой деятельности… Он имеет сильное влияние на Никиту, а потеряв к ней интерес проблема исчезнет сама собой. Думаю, Никита не станет слишком упорно бороться за него.  Но опять же, пока рано делать прогнозы, все детали ещё в разработке.

Молчание.

- Я устал заниматься этим вопросом… - Пол снова развернулся к окну, - Майкл разочаровывает меня. Я думал он сумеет  контролировать себя.

- Это достаточно трудно, Пол. - Медлин выдержала паузу, - Люди не роботы, чтобы опираться на голые цифры и укладывать собственные чувства в формулы. Есть вещи, которые нам не подвластны…

- Но ты же смогла перебороть себя?

- Возможно… - и вновь ещё одна пауза, делающая акцент на следующих словах,- Но я долго работала над собой.

- Мы все работаем над собой. Это наша работа.

- Безусловно. – Медлин, как обычно, приняла удобную позицию, принимая слова «Главного», как единственно верные.

- Оперативник 5го уровня должен уметь держать в узде свои эмоции. Не должен – он обязан. И если бы не эта девчонка, ему не пришлось бы переживать-то, что он сейчас переживает…

Медлин выделила для себя сказанные слова Шефа, лишний раз подчеркивающие в её незримой личностной анкете – надежды, возложенные на Майкла и некую привязанность к нему.  Природа его отстранённости и неохотность к разговору стала для неё ясна и оправданна.

Тактично промолчав несколько секунд, Медлин  констатировала, пытаясь уладить ненужный на её взгляд внутренний конфликт Пола с самим собой:

- Он знал, что будут последствия. Он был к ним готов.

Молчание.

- Ты права,- Пол всего лишь, в очередной раз, позволил Медлин снять с его души противный груз. Ее Влияние на него, её талант убеждения всего одной сказанной фразой, произнесённой холодным, бесцветным голосом,  не раз спасал его в подобных ситуациях…

- Я могу идти?

- Иди...

Медлин развернулась и сделала несколько шагов к выходу.

Остановилась…

Развернулась и посмотрела на Пола Вульфа, интуитивно чувствуя, что их разговор ещё не окончен…

- ?

- Что с 4й группой?

- Вся 4я группа ликвидирована час назад.

Женщина снова повернулась лицом к дверям, не желая смотреть в глаза тому, кто задаст ей следующий вопрос…

- Шон Стоунс тоже ликвидирован?

- Я же сказала…. вся 4я группа.

Двери перед Медлин автоматически распахнулись, и кабинет выпустил свою гостью, а Пол проводил взглядом изящную фигуру, одетую в строгий, дорогой костюм. Достал из кармана портсигар, вынул сигариллу и закурил, успокаивая нервы порцией никотина.

Безгранична власть внушения-

Когда, крепко зажмурившись ты видишь,

Как лучик света скользит по полу

Сквозь ржавчину и многовековую пыль,

Преображая изуродованный мир притворства.

Но затем ты открываешь глаза, а вокруг снова темнота...

____________________________

Страница  1 2 3 4