Страница 1 2 3 4 5 6 7
-- Как холодно! Неужели обогреватель сломался? – было первой мыслью Никиты, когда она открыла глаза, но увидев над головой потолок выкрашенный в черный цвет, направление мыслей девушки изменилось.
-- Где я? И что со мной?– стараясь не поддаваться панике гадала девушка, поняв, что лежит на чем-то дощатом, в спину впиваются какие-то щепки, а руки и ноги разведены в стороны и привязаны.
-- Это сон, просто страшный сон – решила Никита, но зажмурив глаза а потом открыв их вновь девушке пришлось смириться с мыслью, что все происходит наяву. Покопавшись в памяти Никита вспомнила поездку с Лелюшем но почему теперь она лежит обнаженная и связанная в какой-то странной комнате непонятно.
-- А ведь я уже два месяца не делала эпиляцию – неожиданно вспомнила девушка – И что обо мне подумают?
-- Ой дура! – сообщил неожиданно прорезавшийся внутренний голос – Тебя тут непонятно с какой целью разложили, а ты о красоте печешься.
Вступить в диалог с внутренним Я Никита не успела, поскольку заслышала шаги и предпочла сделать вид, что еще лежит без сознания. Почувствовав, что кто то склонился к ней, Никита покрепче зажмурила глаза, но хлесткая пощечина, а главное чей то палец, бесцеремонно ворвавшийся в сокровенные глубины девушки заставили ее изменить решение. Открыв глаза, Никита увидела Армана Лелюша и почувствовала как мужчина усилил напор, с насмешкой наблюдая за реакцией девушки.
-- Сволочь, ты еще пожалеешь – закричала Никита и добавила длинное непечатное ругательство, подкрепив тираду метким плевком в глаз своего мучителя.
Реакция последовала незамедлительно – в предплечье девушки вонзилось нечто острое, заставившее Никиту дугой выгнуться от боли.
-- Крому нужно твое сердце и кровь, а вот язык я могу отрезать прямо сейчас – спокойно произнес Арман придвигая к себе поближе столик на колесиках, на котором был разложен целый набор ножей, один из которых он только что и использовал.
«Надеюсь это не ножи «Контрпро»? Омерзительно быть убитой гадким ножом из дурацкого телемагазина» -- вяло подумала Никита, которой было очень больно, но вместе с тем на душе стало спокойнее, поскольку палец Арман вынул и теперь просто оглядывал девушку с видом мясника на бойне, прикидывающего как ловчее разделать тушу.
В голове Никиты мысли неслись обгоняя друг друга, да еще некстати возникший внутренний голос также вносил свою лепту в общий сумбур.
«Говорили же мне умные люди – не лезь куда не просят! А я даже завещания не написала, лишила себя такого удовольствия! Представляю как перекосилась бы физиономия кузины Дженнифер получи она в наследство мои старые кожаные штаны с дыркой на коленке. Так, а что это я хороню себя раньше времени? В любом фильме главный злодей очень любит произносить монолог минут на десять, а там глядишь и помощь подоспеет. Ой дура, точно дура! На что надеешься? Да кто тебя искать то будет? Инспектор Самюэль что-ли? Неважно! Хуже все равно уже не будет, а попытка не пытка! Попробую спросить о какой-нибудь ерунде» -- кое-как разобравшись с кавардаком царящим в голове решила девушка и закричала
-- Арман, а кто такой Кром?
Ответа не последовало, но девушка не унималась.
-- А зачем ты хочешь принести меня в жертву?
Помолчав минуту Никита решила повторить попытку.
-- Нет, так не справедливо! Я хочу знать за что умираю, это мое законное право!
-- Ты что совсем дура? – наконец – то отреагировал Лелюш.
-- Сам дурак – оскорбилась девушка – Тебя все равно поймают.
-- И не надейся, ты станешь жертвой загадочного маньяка – с этими словами Лелюш полоснул ножом по лодыжке Никиты.
-- Псих – закричала девушка не в силах сдержать слезы.
-- Как ты мне уже надоела – пробормотал Арман, вскрывая вены на второй ноге Никиты – Сейчас ты будешь медленно истекать кровью, а потом я вырву твое сердце во имя Крома.
-- Кто это? – простонала Никита
-- А я знаю? – неожиданно улыбнулся Лелюш – слышал где то это имя вот и решил использовать для инсценировки. Знаешь, сколько сил потратил! Сам потолок и стены красил, ножи специальные заказал, дневник сочинил на всякий случай. Жаль не сообразил добавить фразу про сексуальное насилие над жертвой, придется отказать себе в удовольствии, иначе спектакль может не удастся.
Арман говорил что-то еще, но Никита уже не слушала мужчину, оглушенная болью и осознанием того, что сама виновата в своей беде.
-- Что-то медленно кровь идет – понаблюдав несколько минут решил Лелюш и перерезал вены на запястье левой руки своей жертвы – И вообще пора переодеться, спектакль так спектакль.
-- Скоро все кончится, истеку кровью и боли больше не будет – отстраненно подумала Никита, безразлично наблюдая как мужчина наносит какой-то узор на ее живот и грудь, причем краской в которую окунается кисть служит собственная кровь девушки.
Никиту охватила сонливость, притупившая чувство боли. Девушке казалось, что она вновь покачивается на волнах теплого и ласкового океана под лучами горячего солнца как когда то в детстве. Потом видение сменилось и перед глазами возникла выжженная африканская саванна и Никита вновь брела, падая и спотыкаясь, стараясь не отстать от маленького отряда беглецов, стремящихся уйти от преследователей.
-- Больно – прошептала девушка, по телу прокатились волны дрожи и она затихла.
-- Какой номер дома?
-- 38, это по левой стороне – ответил Девид, сверившись с навигатором.
-- Заряди мой пистолет – распорядился Майкл, выключая сирену и сворачивая в нужном направлении.
-- Держи – сунул оружие в руки напарника Девид и мужчины выскочив из машины, бросились к дому №38, представлявшим собой весьма почтенного возраста особняк, правда давно лишенный хозяйского присмотра.
-- Лестница под нами не рухнет? – засомневался Феннинг после того как деревянная ступенька жалобно хрустнула под тяжестью мужчин.
Поднявшись на площадку второго этажа, полицейские притихли, чутко вслушиваясь в окружающие звуки. Майкл правой рукой махнул в направлении старинной резной двери и мужчины бесшумно заскользили по коридору.
-- Заперта? – одними губами произнес Феннинг
-- Нет – так же прошелестел Майкл и мощным ударом распахнув дверь, отступил в сторону, давая возможность войти Девиду.
Картина представшая перед глазами полицейских могла ужаснуть даже бывалого человека. На помосте, возвышавшемся в центре большой комнаты с черным потолком и белыми стенами, лежало окровавленное женское тело, над которым склонился некто в балахоне пурпурного цвета и в черной маске с прорезями для глаз. Неизвестный сжимал в руке нож с которого стекала кровь и бормотал какое-то заунывное заклинание. Услышав шорох, ряженный взвыл и с быстротой молнии вонзил лезвие в тело жертвы.
Однако полицейские оказались быстрее и гром выстрелов перекрыл рев победителя, сменившийся жалобным поскуливанием. Подскочив к раненному Феннинг сорвал маску и увидел мужчину лет 30 с волосами белыми как снег.
-- Арман Лелюш – сообщил Майкл, мельком взглянув на раненного, которому Девид заковывал руки в наручники и продолжил набирать номер на мобильном.
-- Улица Оружейников 38, срочно скорую, проникающее ножевое, большая кровопотеря – сообщил Майкл.
-- Она жива? – удивился Девид, подходя ближе и с жалостью рассматривая окровавленную девушку.
-- Пока держится – пробормотал Майкл не отнимая руку от шеи Никиты, подушечками пальцев ощущая еще чудом теплящийся пульс.
-- Майкл, думаю в рапорте мы напишем, что он сопротивлялся при задержании – уточнил Феннинг закончив помогать Майклу развязывать руки и ноги Никиты и прикрыв тело девушки собственной курткой.
-- Еще как – кивнул Самюэль и вновь склонился к Никите, поглаживая шею девушки и тихо шепча ей что-то на ухо, не обращая внимания на звуки ударов и крики боли раздававшиеся рядом.
-- Вот тварь, ботинок прокусил – через минут пять, закончив экзекуцию, сообщил Девид с неодобрением рассматривая пострадавший предмет гардероба.
Ответить Майкл не успел поскольку в комнату влетела бригада врачей и закружилась вокруг пострадавшей. Следом появилась и целая орда полицейских во главе с Дианом. Карета скорой помощи не успела еще отъехать от дома как раздались звуки вспышек фотокамеры и крики «не смейте притеснять свободную прессу!»
-- Первый раз в жизни рад журналистам – неожиданно сообщил Майкл.
-- С чего бы? – удивился Девид.
-- Потому как Диан говорит с ними, а не со мной. Ты кстати не сильно приложил Лелюша? Проблем не будет?
-- Обижаешь! Внешне никаких следов, разве что с десяток зубов выбито, но он сам виноват – бился головой о ножку стола, пока я наручники одевал. А рентген ему никто делать не будет.
-- Верно – согласился Майкл и задумчиво добавил – Жаль я не успел добавить.
-- Ничего. У нас еще не один допрос впереди.
-- Адвоката позовет – вздохнул Майкл.
-- Да – загрустил Феннинг – развели демократию, девочка при смерти, а ты права человека соблюдай.
-- Майкл – прервал беседу комиссар Диан – пожалуй тебе лучше поехать домой.
-- Комиссар – начал инспектор Самюэль но Диан не стал слушать подчиненного.
-- Майкл, не знаю как сказать, ты настоящий полицейский – Диан замолчал, мучительно сглотнул и явно на что то решившись выдохнул.
-- Час назад была убита Медлин Самюэль, твоя жена.
Майкл онемел и уставился на комиссара пытаясь понять, верно ли он понял слова начальника.
-- Я очень сожалею – сообщил комиссар.
-- Что с Адамом? – наконец обретя дар речи уточнил Майкл.
-- Полагаю все нормально. Думаю надо сказать тебе все сразу, рано или поздно, но правду ты узнаешь. Медлин убил ее любовник, он же сам вызвал полицию и во всем признался.
Молча выслушав Диана Самюэль достал мобильный и набрав номер застыл в ожидании.
-- Дори? Как Адам? Хорошо. Сегодня я попрошу вас задержаться, а возможно и остаться с Адамом на ночь. Прекрасно.
Закончив разговор, Майкл вздохнул, сжал мобильный в ладони, вздохнул и вновь стал нажимать на клавиши.
-- Мама? Ты сможешь сегодня же приехать в Париж? Медлин погибла. Спасибо, я все объясню при встрече.
-- Я хотел бы присутствовать при допросе – обратился инспектор Самюэль к комиссару Диану, сохраняя внешне невозмутимый вид
-- Я так и думал и уже согласовал это с комиссаром 29 округа. Поезжай. А ты Девид напиши раппорт за себя и за Майкла.
И в ответ на вопрошающий взгляд подчиненного пояснил
-- Официально еще не объявили, но мне уже намекнули – тут Диан завел глаза к потолку – что все обвинения с инспектора Самюэля будут сняты, а порядок в документации святое.
-- Не было бы счастье, да несчастье помогло – пробурчал себе под нос Девид никогда не любивший Медлин, но при этом имевший целый букет кузин, большинству из которых очень нравился Майкл. Сам же Девид был совсем не прочь породниться с Майклом, хоть он и без того был крестным отцом Адама.
Посмотрев на суету криминалистов, Диана дающего интервью сражу нескольким репортерам, Феннинг решил, что пора заняться делом и поехать допрашивать Лелюша, которого наконец-то перевязали и отвезли в больницу.
-- Интересно о чем Диан вещает журналистам если сам еще ничего не знает? Майкл всего рассказать не успел, а я звоня в участок и сообщая о произошедшем тоже ничего стоящего, кроме имени убийцы не сказал. Надо будет вечернюю газету купить, почитаю – подумал Феннинг, сообразив, что машину забрал Майкл а ему придется воспользоваться услугами такси, что прижимистый Девид не очень любил.
Ведя машину по улицам Парижа Майкл пытался понять, что же он чувствует? И к стыду мужчины выходило, что умирающая Никита Джонс вызывала больше эмоций чем собственная убитая жена. Или все дело в измене Медлин? Мысль о любовнике жены заставила Майкла до скрежета сжать зубы и крепче вцепиться в руль.
Приехав в участок Самюэль поспешил в кабинет комиссара, где как сообщил дежурный сержант и проходил допрос адвоката Жан-Пьера Обинье.
-- Он еще и адвокат – поморщился Майкл как истинный полицейский недолюбливавших представителей этой без сомнения славной профессии.
Зайдя в комнату и кивнув присутствующим, Майкл присел на свободный стул и приготовился слушать.
-- Это коллега-полицейский из соседнего округа, находится у нас на стажировке – предупреждая возможные вопросы, сообщил комиссар Лябуш.
Но подозреваемый даже не обратил внимание на вошедшего и тихим монотонным голосом продолжал свой рассказ.
-- Сегодня она пришла ко мне домой и была сама на себя не похожа. Не было ее обычного спокойствия и выдержанности. Она с порога начала кричать, что я плохой адвокат раз не могу заставить клиента изменить завещание. Я пытался образумить ее, говоря, что еще не все потеряно и вообще разве имеют значение для нас деньги Кирсена? Но Медлин рассвирепела не на шутку и с издевкой проговорила, что неужели я думаю, что нужен ей? Да таких как я в Париже на каждом углу пачками продают, она спала со мной только ради завещания. Я стоял как громом пораженный, каждое ее слово рвало мою душу на части. Я попросил, чтобы она замолчала, но Медлин не унималась и продолжала кричать много обидного обо мне как человеке и как мужчине. Тогда я не выдержал и ударил Медлин по лицу, я не хотел, не думал, что так получится. Просто хотел заставить ее замолчать, но видимо ударил слишком сильно, она не удержалась на ногах, упала и умолкла. Я так обрадовался наступившей тишине, что не сразу понял, что произошло – падая, Медлин ударилась головой о ножку комода. Комод моя гордость – антикварный, XVIII век, мореный дуб, отделан бронзой в том числе ножки, они такие, в виде львиных лап. Вот об эту лапу она и ударилась виском, смерть наступила мгновенно, я уже ничем не мог помочь.
-- Вы сразу вызвали полицию?
-- Нет. Я сидел в какой-то прострации, не мог понять, что мне делать, все надеялся что случится чудо и она откроет глаза и скажет что все это шутка. Я ведь любил ее – и неожиданно Обиньи затрясся всем телом, а потом закрыв лицо руками стал раскачиваться из стороны в сторону и сдавленно рыдать.
-- Выпейте воды – предложил адвокат Обиньи склонившись к клиенту.
-- Спасибо – пробормотал Обиньи, жадно осушив стакан, причем всем был слышен стук зубов о стекло.
-- О каком завещании идет речь? – уточнил Лябуш, когда Обиньи успокоился и сообщил, что готов отвечать на вопросы.
-- О завещании Артюса Кирсена. Вообще то согласно адвокатской этике я не имел права говорить об условиях завещания моего клиента, а я нарушил кодекс чести и поплатился за это. Мне нечего сказать в свое оправдание, кроме того что в моей адвокатской практике случалось всякое но это завещание что-то немыслимое. Вот я не выдержал и поделился с Медлин.
-- Как вы познакомились? – подал голос инспектор Самюэль.
-- В магазине, я выбирал продукты и колебался в выборе сорта сыра. Она заговорила со мной и я был очарован этой темноволосой красавицей. Мы встретились через день, пошли в ресторан и уже к концу ужина я понял, что именно эту женщину ждал всю жизнь. Она была такой, неземной что ли. Я был готов сделать для нее все что угодно, а Медлин захотела, чтобы я повлиял на Кирсена и он изменил завещание.
-- Что такого в этом завещании? – задал вопрос один из полицейских.
Помолчав немного Обиньи вздохнул и произнес
-- Какая теперь разница. Все миллионы Кирсена должен наследовать его потомок по мужской линии, но при этом отец наследника непременно должен быть самоубийцей.
-- Бредовое завещание – не сдержался комиссар.
-- Кирсен был мизантропом, разругался со всеми родственниками, но видимо запасы злобы у него были немереными.
-- А в чем был интерес Медлин? – уточнил Майкл.
-- Ее муж, оказалось, был родственником Кирсена и подходил под условия завещания, но Медлин хотела получить все деньги в свое пользование, то есть чтобы наследником стал ее сын Адам.
-- Как она хотела этого добиться? – задал вопрос Майкл не обращая внимания на косые взгляды окружающих
-- Вначале она надеялась довести мужа до самоубийства и даже придумала целый план как это сделать. Подробностей не знаю, но вроде одним из пунктов было устроить так, чтобы Майкла с позором выгнали из полиции. Но что-то не заладилось и тогда она стала требовать, чтобы я уговорил Кирсена переписать завещание в пользу Адама без всяких условий. А уж с мужем она как-нибудь разберется. Но я не смог ничего сделать.
-- Как Медлин узнала о родственных отношениях между Кирсеном и своим мужем?
-- Да я сам рассказал. Кирсен поручил навести справки о всех его родственниках, тогда то я и узнал, что подлинная фамилия Артюса – Самюэль. А потом когда я рассказал все Медлин то выяснилось, что Майкл Самюэль – наследник по завещанию и Майкл Самюэль – муж Медлин одно и тоже лицо. Тогда то все и началось.
-- А до этого вы ничего не знали о своей любовнице? – недоверчиво уточнил Лябуш.
-- Я знал главное – Медлин любовь всей моей жизни. И плевать мне было на все остальное, лишь бы иметь возможность видеть ее, говорить с ней, обладать ею. И не хотел думать о том, кому она принадлежит по закону. Нет, неправда! Я ненавидел его, я желал смерти этому человеку, он мешал нам с Медлин! Мы могли быть так счастливы – и Обиньи, сжав кулаки, яростными глазами посмотрел на окружающих.
-- Что, я кажусь вам чудовищем? Да мне безразлично, Медлин больше нет и моя жизнь кончена. Все, уводите меня в камеру, я больше не хочу говорить.
Комиссар подал знак и сержант вывел Обиньи из кабинета. Следом потянулись и остальные присутствующие, остались лишь комиссар Лябуш и инспектор Самюэль.
-- Мне жаль – начал Лябуш.
-- Не стоит – перебил его Майкл – когда я смогу забрать тело жены? – последнее слово далось мужчине с трудом.
-- Я постараюсь поторопить подчиненных, но сутки нам необходимы.
-- Хорошо.
Пожав друг другу руки, мужчины расстались и Майкл направился на стоянку, перебирая в уме список неотложных дел, причем мысль «а не съесть ли мне чего-нибудь вкусного» перебивала все остальные.
Подъехав к ближайшему ресторану с непонятным названием «Матрешка» Майкл смело шагнул внутрь заведения. Интерьер выглядел несколько непривычно, равно как и официанты в каких-то странных широченных штанах и рубашках без ворота. Но запахи, витавшие в помещении, были вкусные и Майкл присел за столик. Обслуживание оказалось выше всяких похвал и уже очень скоро мужчина наслаждался загадочными кушаньями с непроизносимыми названиями «борщ с пампушками», «беф-строганов с хреном» и «сбитень».
Майкл только успел расплатиться по счету, когда позвонил комиссар Диан и сообщил, что все обвинения сняты и инспектор Самюэль может приступить к работе в любое время.
-- Я понимаю Майкл твои обстоятельства, так что раньше чем через три дня в участке не жду – закончил комиссар.
-- Спасибо – ответил Майкл и вдруг вспомнил, что до сих пор не позвонил Могарам.
-- Может из новостей уже знают? – малодушно подумал полицейский, но вспомнив, что «положение обязывает» набрал номер тестя
-- Ты, это ты виноват! – в трубке раздался плач Эдриан.
«Вроде же номер Ги Могара набирал, почему отвечает Эдриан?» -- озадачился Майкл.
-- У моего мужа удар, он сломлен и подавлен – продолжала голосить теща – Мы узнаем все из новостей и звонков друзей, а никак не от зятя. Такой как ты недостоин воспитывать ребенка, уж я об этом позабочусь!
-- И не надейся – разозлился Майкл – это я позабочусь о том, чтобы в ближайшее время у тебя Эдриан забот было выше головы. И если твою шлюху-дочь прибил любовник-неудачник то я здесь не причем!
В ярости Майкл отключил телефон и начал громко считать вначале до 10, а потом и дальше. На цифре 97 он успокоился, глубоко вздохнул и позвонил давнему приятелю Франсуа Перье, главе отдела по надзору за строительством.
-- Я тут дело расследовал, так всплыли материалы по нарушениям в фирме «Стройка мечты» глава Эдриан Могар. Да все что есть передам тебе. Ну что ты, был рад помочь.
На самом деле о махинациях в фирме Майкл узнал еще год назад, но не желая конфликтов с женой, расследование замял, теперь же вспомнив совет отца «на войне как на войне – все средства хороши» решил не церемониться.
Сделав еще пару звонков Майкл выяснил, что не только Корин но и Маркалли уже прилетели в Париж, а Никита Джонс находится в госпитале Сант-Женевьев и прогнозы неутешительные.
Постояв в раздумье Майкл решил, что родителя справятся сами, а вот Никита иное дело и поспешил в госпиталь.
-- Состояние критическое, очень большая кровопотеря, но шансы есть. Организм молодой, сильный, а нож по счастью скользнул по ребрам и жизненно важные органы не повреждены – сообщил хирург оперировавший Никиту когда Майкл после безуспешной попытки прорваться в реанимационный бокс потребовал сведения о состоянии мадмуазель Джонс.
Страница 1 2 3 4 5 6 7
ПОДЕЛИТЬСЯ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ МОЖНО: http://rdplus.ucoz.ru/forum/17-208-1